Главная
Минимундус
Седые разливы тумана ещё дремали промеж холмов, за ними в голубой дымке синели волнистые силуэты гор и уж совсем далеко, на границе света, высились полупрозрачные замки острых, корявых хребтов. Впереди по идеально стриженой травке, на большой, в несколько гектаров лужайке с песчаными линзами, уже вышагивало несколько солидных бюргеров с длинны-ми сумками за плечами, а из двух машин, заруливших на автостоянку, дос-тавали тележки, складывали в чехлы клюшки для гольфа. Сосредоточенно, серьёзно, без излишних разговоров. День ещё не начался, а они, как на работу, съезжаются погонять плетёный мяч (а, мож, это профессионалы?).
Через пару часов докатили до Клагенфурта. В этом городке, расположенном на берегу самого крупного в Каринтии озера Wortersee, мы намеревались посетить широко известный за пределами Австрии музей миниатюр. На въезде в город справились о местонахождении Минимундуса у седень-кой бабуленьки, и она подробно и с удовольствием разъяснила нам, как туда проехать. Следуя её наставлениям и придерживаясь главной путеводной нити – канала, вдоль которого пролегала велодорожка, мы беспрепятственно доб-рались до места назначения. Остановились только раз, перекусить, как никак, отмахали с утра 35 км.
Канал, прорезанный через весь город, больше походил на ленивую речушку с бетонными берегами, прозрачной водой и зелёными прядями водорослей с копающимися в них нарядными уточками. Мы уселись в густой тени под старыми деревьями на скамейке, полированная латунная табличка на которой, хра-нила имя гражданина этого города, на чьи средства был сработан уголок от-дыха. Вытянув ноги, поставив распаренные пятки на снятые кроссовки, пощипывали местный виноград (€ 1,5 за кг), когда наш брэкфест прервал пролетавший мимо на байке, но тормознувший на магическую надпись "MOSKAU" на моём бауле молодой человек с рыжей мефистофельской бородкой. Стандартный вопрос: "Where are you from?". То, что мы, действительно, оказались из Москвы, вызвало у него восторг: не так часто здесь встречаются велосипедисты из далёкой Руссляндии, но ещё больше удивило его то, что мы повели беседу на немецком (как в том анекдоте про негра в автобусе: "Гля, горилла! Да она ещё и разговаривает!"). По ходу нашего рассказа о пройденном маршруте глаза его всё больше округлялись. Что ни говори, а приятно: умыли–таки мы зажиточных австрийцев, не всем такие походы по силам, не только нам глотать слюни, завидуя свободе перемещения европейцев по миру.
За 22€ мы приобрели билет на двоих и скидку в 5% на ближайшей к музею бензозаправке. Велосипеды с нашим скарбом приковали на автостоянке к столбу, уповая на порядочность местного населении (за два дня проезда по Австрии мы успели проникнуться спокойным его отношением к данному вопросу: половина байков, брошенных у супермаркетов, не стреножена, даже велокомпы не сняты).
Несмотря на будничный день и относительно раннее время, парк заполнен посетителями.
Под открытым небом размещено более полутора сотен выдающихся произведений мирового зодчества в масштабе 1:25. Среди них и хорошо известные нам храм Василия блаженного, киевская святая София, Эчмиадзинский храм - резиденция армянского каталикоса, детище саксонских курфюрстов дрезденский Цвингер. По ним можно судить о степени достоверности выставленных моделей, авторы которых не пожалели ни сил, ни средств, ни времени, чтобы максимально точно передать облик архитектурных шедевров. Все экспонаты создавались из того же камня, что и сам оригинал. 
Только на Цвингер, к примеру, ушло 40 000 часов рабочего времени (тысяча недель или 20 человеколет!), стоимость только этой модели € 700 000. Помножьте эту сумму на 170!
Когда примериваешься к стройной и изящной Эйфелевой башне, когда осматриваешь папский собор святого Петра высотой в 5,5 и шириной 9 метров (Василий Блаженный достаёт только до моего плеча), при его реальных размерах 136 на 218 м, выполненный со скрупулезной точностью, когда останавливаешься у стамбульской мечети султана Сулеймана, прислушиваясь к заунывным звукам исламских мелодий, изливающимся из-под её сводов понимаешь, что ни TV экран, ни прочие ухищрения современной кино-фото техники не в силах передать истинное величие этих творений рук человеческих и возникает горячее желание, непременно увидеть эти чудеса воочию.
Создатели парка воссоздали и ландшафт, окружающий храмы, замки и дворцы.
Здесь можно увидеть и садовые ансамбли, и пустыни, и горные пейзажи. По железнодорожным путям, стучат скоростные, пассажирские, товарные составы. В искусственных каналах среди пароходов и парусников, как киты, плавают огромадные карпы, не уступающие, по своим размерам, выставленным на показ судам.
Но, как ни интересно всё это, а беспокойство за сохранность наших ве-лосипедов, брошенных без присмотра на автостоянке, не позволяло надолго здесь задерживаться, и мы, побродив пару часов по парку, вернулись к нашим железным коням и поскакали по горам дальше на северо-восток в сторону Граца.
Мы покидаем Каринтию. Горы скрываются за полупрозрачной дымкой, последние зеркальца озёр остаются за спиной. Чудный край. Но, положа руку на сердце, следует признать: несмотря на все регалии, навешанные на эти места европейскими экспертами, наши северные озёра и чище, и прозрачнее, и красивее даже без этой богатой короны из гор. Кроме того, валдайские и карельские водные пейзажи произвели на нас большее впечатление. Не знаю, в чём причина, то ли наши просторы шире, то ли множество островов с гранитными берегами, причудливыми соснами, деревянными часовенками перевешивают альпийские аргументы. Если здешние воды приобрели изумрудный оттенок от отражённых в них лесистых круч, то наши озёра наполнены будто сжиженным воздухом, в них смотрится бездонное небо, а на исходе дня долгими часами не оторвать глаз от огненных феерий разыгрываемых на небо-своде вечерними зорями. Здесь же, солнце спешит свалиться за горы, сумерки быстро поглощают краски, и ночная тьма непроницаемым одеялом накрывает всё вокруг.
Опять пошли холмы и горки, местами, освобожденные от лесных порослей не только для упражнений в гольфе, но и для нужд сельского хозяйства. Виноградники сменились яблочными садами, сплошь покрытыми черной сеткой (от птиц, насекомых, солнца?). Вдоль дороги, на возвышенных местах, часто встречаются отели, убранные яркими цветами. Вечерами здесь стоит, наверное, опьяняющий запах. Незадолго до ночлега постирались и помылись в речке. По две пары футболок высушили на себе, на каждую ушло не более 15 минут: в предгорьях стрелка термометра опять подбирается к 34°. На ночлег стали в ёлках, в черничнике. Урожай давно сошёл, так, поклевали отдельные ягодки.
Седые разливы тумана ещё дремали промеж холмов, за ними в голубой дымке синели волнистые силуэты гор и уж совсем далеко, на границе света, высились полупрозрачные замки острых, корявых хребтов. Впереди по идеально стриженой травке, на большой, в несколько гектаров лужайке с песчаными линзами, уже вышагивало несколько солидных бюргеров с длинны-ми сумками за плечами, а из двух машин, заруливших на автостоянку, дос-тавали тележки, складывали в чехлы клюшки для гольфа. Сосредоточенно, серьёзно, без излишних разговоров. День ещё не начался, а они, как на работу, съезжаются погонять плетёный мяч (а, мож, это профессионалы?).
Через пару часов докатили до Клагенфурта. В этом городке, расположенном на берегу самого крупного в Каринтии озера Wortersee, мы намеревались посетить широко известный за пределами Австрии музей миниатюр. На въезде в город справились о местонахождении Минимундуса у седень-кой бабуленьки, и она подробно и с удовольствием разъяснила нам, как туда проехать. Следуя её наставлениям и придерживаясь главной путеводной нити – канала, вдоль которого пролегала велодорожка, мы беспрепятственно доб-рались до места назначения. Остановились только раз, перекусить, как никак, отмахали с утра 35 км.
Канал, прорезанный через весь город, больше походил на ленивую речушку с бетонными берегами, прозрачной водой и зелёными прядями водорослей с копающимися в них нарядными уточками. Мы уселись в густой тени под старыми деревьями на скамейке, полированная латунная табличка на которой, хра-нила имя гражданина этого города, на чьи средства был сработан уголок от-дыха. Вытянув ноги, поставив распаренные пятки на снятые кроссовки, пощипывали местный виноград (€ 1,5 за кг), когда наш брэкфест прервал пролетавший мимо на байке, но тормознувший на магическую надпись "MOSKAU" на моём бауле молодой человек с рыжей мефистофельской бородкой. Стандартный вопрос: "Where are you from?". То, что мы, действительно, оказались из Москвы, вызвало у него восторг: не так часто здесь встречаются велосипедисты из далёкой Руссляндии, но ещё больше удивило его то, что мы повели беседу на немецком (как в том анекдоте про негра в автобусе: "Гля, горилла! Да она ещё и разговаривает!"). По ходу нашего рассказа о пройденном маршруте глаза его всё больше округлялись. Что ни говори, а приятно: умыли–таки мы зажиточных австрийцев, не всем такие походы по силам, не только нам глотать слюни, завидуя свободе перемещения европейцев по миру.
За 22€ мы приобрели билет на двоих и скидку в 5% на ближайшей к музею бензозаправке. Велосипеды с нашим скарбом приковали на автостоянке к столбу, уповая на порядочность местного населении (за два дня проезда по Австрии мы успели проникнуться спокойным его отношением к данному вопросу: половина байков, брошенных у супермаркетов, не стреножена, даже велокомпы не сняты).
Несмотря на будничный день и относительно раннее время, парк заполнен посетителями.
Под открытым небом размещено более полутора сотен выдающихся произведений мирового зодчества в масштабе 1:25. Среди них и хорошо известные нам храм Василия блаженного, киевская святая София, Эчмиадзинский храм - резиденция армянского каталикоса, детище саксонских курфюрстов дрезденский Цвингер. По ним можно судить о степени достоверности выставленных моделей, авторы которых не пожалели ни сил, ни средств, ни времени, чтобы максимально точно передать облик архитектурных шедевров. Все экспонаты создавались из того же камня, что и сам оригинал. Только на Цвингер, к примеру, ушло 40 000 часов рабочего времени (тысяча недель или 20 человеколет!), стоимость только этой модели € 700 000. Помножьте эту сумму на 170!
Когда примериваешься к стройной и изящной Эйфелевой башне, когда осматриваешь папский собор святого Петра высотой в 5,5 и шириной 9 метров (Василий Блаженный достаёт только до моего плеча), при его реальных размерах 136 на 218 м, выполненный со скрупулезной точностью, когда останавливаешься у стамбульской мечети султана Сулеймана, прислушиваясь к заунывным звукам исламских мелодий, изливающимся из-под её сводов понимаешь, что ни TV экран, ни прочие ухищрения современной кино-фото техники не в силах передать истинное величие этих творений рук человеческих и возникает горячее желание, непременно увидеть эти чудеса воочию.
Создатели парка воссоздали и ландшафт, окружающий храмы, замки и дворцы.
Здесь можно увидеть и садовые ансамбли, и пустыни, и горные пейзажи. По железнодорожным путям, стучат скоростные, пассажирские, товарные составы. В искусственных каналах среди пароходов и парусников, как киты, плавают огромадные карпы, не уступающие, по своим размерам, выставленным на показ судам.
Но, как ни интересно всё это, а беспокойство за сохранность наших ве-лосипедов, брошенных без присмотра на автостоянке, не позволяло надолго здесь задерживаться, и мы, побродив пару часов по парку, вернулись к нашим железным коням и поскакали по горам дальше на северо-восток в сторону Граца.
Мы покидаем Каринтию. Горы скрываются за полупрозрачной дымкой, последние зеркальца озёр остаются за спиной. Чудный край. Но, положа руку на сердце, следует признать: несмотря на все регалии, навешанные на эти места европейскими экспертами, наши северные озёра и чище, и прозрачнее, и красивее даже без этой богатой короны из гор. Кроме того, валдайские и карельские водные пейзажи произвели на нас большее впечатление. Не знаю, в чём причина, то ли наши просторы шире, то ли множество островов с гранитными берегами, причудливыми соснами, деревянными часовенками перевешивают альпийские аргументы. Если здешние воды приобрели изумрудный оттенок от отражённых в них лесистых круч, то наши озёра наполнены будто сжиженным воздухом, в них смотрится бездонное небо, а на исходе дня долгими часами не оторвать глаз от огненных феерий разыгрываемых на небо-своде вечерними зорями. Здесь же, солнце спешит свалиться за горы, сумерки быстро поглощают краски, и ночная тьма непроницаемым одеялом накрывает всё вокруг.
Опять пошли холмы и горки, местами, освобожденные от лесных порослей не только для упражнений в гольфе, но и для нужд сельского хозяйства. Виноградники сменились яблочными садами, сплошь покрытыми черной сеткой (от птиц, насекомых, солнца?). Вдоль дороги, на возвышенных местах, часто встречаются отели, убранные яркими цветами. Вечерами здесь стоит, наверное, опьяняющий запах. Незадолго до ночлега постирались и помылись в речке. По две пары футболок высушили на себе, на каждую ушло не более 15 минут: в предгорьях стрелка термометра опять подбирается к 34°. На ночлег стали в ёлках, в черничнике. Урожай давно сошёл, так, поклевали отдельные ягодки.